Февраль
1_____
Утром получил от Каратыгина записку, что он зайдет по дороге к В. Иванову за мною. Ехать в Хилино отдумал, жалко денег, и кажется, что в эти дни что-то случится. От Александра и Григория писем нет, я в отчаяньи. Степана сегодня не видел, так что что с Броскиным, не знаю. Сегодня, проходя по Бассейной, подумал, не увижу ли Александра, и как раз он выходит, в шапке, высокий и глазастый. Он с кем-то говорил, так что только со мной раскланялся, но сразу такое счастье и мучительная ревность, что, вот, другие видят его, говорят с ним, едят с ним, обуяла меня, каких я давно не испытывал, и я еще более обиженный, уязвленный и счастливый вернулся; отчего он не пришел? получил ли он письмо? И так потянуло в Нижний, где бы за воротами стояли такие молодцы, и Бассейная стала мила одним его появлением. Я сам этого не ожидал. Как не хочется мне к Иванову, но м<ожет> б<ыть>, это нужно? Предполагаю сбежать. Сбегаю… Ура!
2_____
Был Гриша; он очень любезен и теперь без ссоры и с какой-то даже болезненной охотой говорит об Александре. В последнюю минуту решил ехать с Пр<окопием> Ст<епановичем>. Отдал Грише пальто в обмен на полушубок. В нем он очень интересен.
3–4_____
Ездили; везде свадьбы; по Мде и Мсте черные леса на горах и дорога по реке, по которой ездишь с бубенчиками. Родительская суббота с поминаньями; завтра масляная. Ночью неожиданно, как на сцене, вызвездило, и приехали в морозное ясное утро в Петербург.
5_____
Меня вез бывший дворник Василий с 7-й Рожд<ественской>, и в разговорах об его хозяйстве прошла дорога. Поутру забегал Барабошка, он меня нервирует, в конце концов. Степан говорил с Броскиным; тот, не отказываясь прийти ко мне, звал меня зайти по дороге и в тот же вечер пришел к ним и необыкновенно долго сидел, м<ожет> б<ыть>, поджидая меня. «Не знаю уж, зачем меня нужно М<ихаил>у А<лексее>вичу», — говорил Саша. Был Смирнов, играли в карты, причем я проиграл. Денег совсем нет, выворачивал мозги, как бы добыть. Дело наше отложено до 8-го.
7_____
Сегодня утром решил, что днем зайду к Броскину, как вдруг он сам пришел в магазин. После завтрака был дома и, пообедав, в еще почти светлые сумерки, пошел к Саше. На узкой лестнице, где на первой двери красовалась надпись: «Вход в отдельные кабинеты», была крепко запертая дверь, из-за которой раньше, чем отворить, спрашивают: «Кто там?» В комнате, тесно уставленной комодом, кроватью с пуховиком, сундуками, с лампадами перед иконами, с 5-ю канарейками, жаркой, были: Броскин без пиджака, его мать, генеральская нянька, жена, толстая, белая и маленькая, и женщина с ребенком, спящим на кровати. Меня стали занимать и угощать чаем и настойкой из <воронца?>, говорили все время, будто старые знакомые, равные, и не было стеснительных пауз. Как у всех, показывал мне Александр альбом, разговаривали о Казаковых, о прошлом, о деревне; генеральская нянька говорила о господс<ких> детях, о попугае, коте, о молодости Саши; его жена мечтательно вспоминала о яблочных садах и меде у них в Старой Руссе, которую она не помнит, и была, видимо, горда, что, вот, она жена, и хозяйничает, и угощает, и, несмотря на свой довольно безобразный вид, на то, что она Сашина жена, была ничего. Саша обещал в воскресенье прийти, а в пятницу звали к себе «посмотреть, умею ли я блины печь». Все-таки я видел, хотя бы как сквозь тусклое стекло, его лучезарное лицо, странные глаза и высокий рост. От них я проехал к Г<еоргию> М<ихайловичу> позвать Степана и, может быть, Кудряшева; Футин уезжает во Псков; был там Писарев, недовольный и «Русским Собр<анием>», и «Русс<ким> на-р<одом>», и «17 окт<ября>», говоривший много и образно, тип, к которому тайно, но тщетно стремится Казаков, что-то мямливший насчет самодержавия и мечтавший и невинность соблюсти, и капитал приобрести, что, как гов<орит> Писарев, возможнее для девицы, могущей пустить в заднюю часть, чем для политики.
8_____
Почти не помню, что было вчера, т. к. пишу это уже 9-го днем. Кажется, был Розов, были блины, дело наше проиграно, решительно не знаю, что делать с долгами и вообще с деньгами, вечером были у Костриц. Саши сегодня не видел, не знаю вообще, зачем я пускаюсь в эту авантюру, которая должна быть странна и самому Броскину. Но мне как-то до глубины души все равно, и так скучно, так скучно. В сущности, провал нашего дела очень меня ушиб. А тот-то Александр хорош? хорош? не отвечает и не приходит. Но к чему все это. Гриша, милый и нежный, придет, когда я захочу.
9_____
Вчера Степан был опять у Саши, который подтвердил, что ждет меня в пятницу. У Ступинских девочка убилась до смерти в гимназии, но нашим детям, которые затеяли сегодня спектакль, ничего не говорят. Перед чаем, после обеда, пришел Нувель, сообщивший, что Брюсов просит, не напишу ли я чего по музыке, и что «Ал<ександрийские> песни» считаются за ним. Нувель рассуждал о чувственности, об реакции, отвращениях, как их избегнуть, рассказывал, как Нурок, увидя «Primavera»
10_____
Сегодня целый день вне дома: утром зашел к Казакову, потом поехал с ним на вокзал; вернувшись со Степаном в магазин и напившись там чаю, мы поехали к Броскину, у него были какие-то мальчишки из Кронштадта, плясавшие русскую, потом мы ушли, т. к. хозяева отправлялись в Сестрорецк. Вернулись опять в магазин и сыграли в карты с Павловым, с которым и со Степаном отправились затем к Морозову
Был у Нувель, читал «Елевсиппа», были Дягилев, Нурок, Сомов и Бакст, ели померанцевое варенье. Днем был Гриша, который потом заходил в магазин.
12_____
Был Саша, был Александр, был Александр Михайлович, был Броскин у меня, я целые полсутки видел его лицо, глаза, улыбку, слышал его голос. Были Степан, Кудряшев, Павлов и заезжал Верховский.
13_____
Ничего, пост, без денег, хандрю.
14_____
Тоска, гнетившая меня с утра, в сумерки, когда особенно хочется задушевно поговорить, зайти на минутку, достигла до такого предела, что я серьезно подумывал пойти к Саше после обеда, но, дождавшись Вари, пошел по дороге в ее школу на Загородный. Мастера уже расходились. Кудряшева не было, и, напившись чаю с баранками и пастилой, я отправился домой, оставив Степана собирающимся в баню. Но к Саше я все-таки зайду до его имянин; я все не могу забыть его лица между свеч против меня, когда он играл в карты, и потом в сокольничей шапке спускающимся с лестницы. Послал письмо на Бассейную
15_____
Приехал Казаков, добыл немного денег. После раннего обеда предполагалось идти к мефимонам с Розовым, но Прокоп<ий> Ст<епанович> отправился по адвокатам, меня же задержала приемка белья; не попав ни в церковь, ни к Броскину, куда я хотел зайти оттуда, отправился с Лидочкой к Филиппову за баранками. Вдруг письмо от Александра с Бассейной: «Милый и дорогой Мих<аил> Алек<сеевич>» и т. д. Предлагает прийти в воскресенье. Я так рад, так рад, что увижу его у себя, хотя бы и в посту. Вечером была Екатер<ина> Аполлоновна. Ждал бы Пасхи с радостью, если бы не долги.
16_____
Оттепель, мокро, тепло. Заходил к Чичериным; они не говеют, но в поисках няньки; очень тепло. После обеда хотел зайти к Саше, потом в магазин и к «современникам»; встретил Степана, шедшего ко мне, мы не вернулись, а заехали оба к Броскину; комната была освещена только лампадкой, и было очень, очень уютно сидеть, не раздеваясь, как мы думали сначала; жена его щипала перья на подушку в другой комнате; утром они ездили на кладбище, и Саша заходил в Казанский собор; сибирский котенок терся и мурлыкал, Саша сидел рядом со мной на сундуке и приставал, чтобы я разделся. Потом зажгли лампу и стал<и> пить чай, и так выпили. Саша хотел зайти в магазин, т<ак> что наши желания совпали, звал его в воскресенье, не знаю, придет ли. У Казакова сегодня вышло хорошее дело с Казанской, взятой на комиссию за 60 <рублей> и проданной за 150 Егорову; был Смирнов, Шошин был совсем пьяный и философствовал о казаках, запаковывали крест, были хлопоты, пили чай. Казаков предложил проехаться на вокзал, сам же еще заезжал к Егорову, так что я поехал со Степаном и с киотом, а Кудряшев с голгофой, ехали спустя ноги с боков, и Степан пихал в бок каких-то встречных женщин, потерявших узел. С вокзала заехали к Морозову, я думаю, что Броскин завтра будет в магазине, и под вечер зайду туда его искать. Мне прислали «Весы», меня это очень приободрило. Бальмонт не лучше и не хуже, чем обычно, но рассказ Брюсова не уступает рассказам По, на которые он похож
17_____
Утром был в магазине; ехавши на извозчике к вокзалу со Степаном, проезжали мимо Саши, к которому он обещал зайти, чтобы позвать его вечером. Вечером, когда я опять пришел, Кудряшев говорил, что меня желает видеть один человек, и закрывал двери, из-за которых сейчас же вышел Броскин. Я сидел долго с ним почти вдвоем, так как Василий уходил, а у Степана болели зубы; он был довольно откровенен, но чего-то неохотно обещал прийти, чему я тем более удивился, узнав, что он обещался наверное прийти в магазин часа в 4. Вечером был у Верховских, читал свою повесть
18_____
Сегодня роскошно ликующий день, мы с Прок<о>ф<ием> Ст<епановичем> и Розовым отправились в Мариинскую есть треску, и это мне напомнило далекое время Нижнего, Пр<окопия> Ст<епановича>, еще склонного на такие эскапады. И вид Черныш<ева> переулка, потом Гост<иного> двора, сама Мар<иинская> гостиница с ее посетителями, потом лавка Баракова
19_____
Отличный морозный день; утром ходил за булками к Филиппову, но Александр все не приезжал; приехал часа в 4 и посидел, не раздеваясь, минут 20. Он дома тоже гораздо милее, проще и задушевнее, чем ex officio[61]¼ часа, заходил, он был очень, очень хорош, хотя и отличаясь от Броскина, но несколько в таком же роде. Саша тоже в пальто и шапке лучше в сто раз, чем так просто. Когда на его приглашение заезжать я сказал, что не всегда бывают деньги, он сказал, чтобы я не беспокоился, что 5-то рублей навынос у двоих-то найдутся, а то он и сам вынесет. Я был очень тронут его визитом. Степан с Броскиным запоздали до 5½, и, думая, что Саша застрял в магазине, я помчался с гневом туда, но его там не было, а были Козлов и какой-то писарь, которые играли в карты. Послав Кудряшева за Броскиным и наказав без него не возвращаться, я отправился со Степаном вперед. Вскоре приехали и те; было жарко и уютно, был Саша, лениво и странно смотря и улыбаясь; играли в карты, сидели до 5-го часа. Если бы я не послал Кудряшева, Саша не пришел бы.
20_____
Болит голова, хочется спать и мутит, безденежье мое достигает крайних пределов; м<ожет> б<ыть>, если бы я жил у чужих, мне было бы легче и должать за квартиру или, наконец, уехать с нее. Зайдя утром в магазин, узнал, что Саша хотел прийти вечером, поехал со Степ<аном> домой, он зашел ко мне, обещав на обратном пути зайти позвать Броскина еще раз. У нас была тетя, день был чудный; я еле обедал, так мутило; в сумерки поехал с тетей, Саша был, но позднее, пили чай, совсем собрались уходить, но Козлов предложил сыграть, и мы опять проиграли до 2 ч. Дело не столько в игре, сколько в том, чтобы подольше сидеть с Сашей рядом, радоваться его выигрышу и обратно; ехали с ним вместе назад; в шапке он как-то преображается, делается еще белее, моложе, лицо шире, солнцеобразнее, лик рынд. Обещал прийти к нему в четверг.
21_____
Утром был в магазине. Казакова нет, Степан пошел со мною до Самсоновской, рассказывая, как на Пасхе Полутин потерял шапку со Владим<ирской> колокольни. Занимался с ребятами, брал ванну, потом пришла Ек<атерина> Ап<оллоновна>, с которой заниматься пришлось мне, так как наши уехали к Сиверс, а у Сережи сидел Тамамшев. Нувелю написал
22_____
зашли к Броскину, там все полно приготовлений к завтрашнему торжеству. Приехавши домой, я лег спать, запершись, до обеда и не слышал, как ко мне ломились и кричали, т<ак> что ко мне вошли через детскую, испугавшись, не повесился ли я. Пришел Анжикович, но я поспешил на Загородный опять, где я знал встретить Сашу. Ехали домой вместе.
23_____
Утром мне прислали почетный билет на vernissage «Мира искусства»
24_____
Встал поздно; когда пришел в магазин, Броскин был уже там, пили чай, разговаривая о вчерашнем. Степан подрался с извозчиком. Саша шел в Гавань в Дерябинские казармы
Василий хочет позвать Сашу к себе на имянины 28-го, если Г<еоргия> М<ихайловича> не будет. Я очень опечален, что денег нисколько нет и я не могу поехать, как предполагал, на Бассейную, я очень соскучился об Александре, не знаю, не больше ли, чем о Григории, большая близость которого иногда стесняет, давая ему право на выговоры и капризы. Казаков привез из Тихвина чудные иконы, одну из которых уже продал Лихачеву
26_____
Написал опять Нувель
27_____
Сегодня в первый раз, все собой заслоняя, определенная и желанная своей исходностью, у меня явилась мысль о смерти, о самоубийстве. Сидя на окне и смотря на ярко освещенные дали за церковью М<алой> Охты, я думал, как стащу у Пр<окопия> Ст<епановича> револьвер, напишу всем письма и застрелюсь. И, перебирая светлое в моей жизни, чего жалко, чего ожидаешь, я удивился, как мало лиц, всё вещи, быт, природа, а главное — мечты о них, полудетская жизнь с мамой, солнце в окно, Волга, церкви в Москве, иконы, каморка Казакова, служба на Громовском
28_____
Мятель; почему-то опять возвращаюсь мыслью ко Пскову, но больше к ставшей привычною мысли о смерти. Собрались к Анжиковичу; от Нувеля посланный принес немного денег и извещение, что то дело не состоялось, он говорит, что, хотя Соколов ответа еще не дал, он почти уверен, что «Крылья» будут взяты и тогда можно будет попросить денег авансом
Примечания
(в квадратных скобках)
60) «Она» вписано карандашом.
(лат.).
Комментарии
(в фигурных скобках)
141) «Primavera» («Весна») — картина С. Боттичелли, хранящаяся в галерее Уффици во Флоренции. См. с. 446 прим. 13.
142) «Arlesienne» «Арлезианка», 1872) — оркестровая сюита из музыки Ж. Бизе к спектаклю по одноименной пьесе А. Доде. «Erlkönig» («Лесной царь») — песня Ф. Шуберта на стихи Гёте. 143) Имеется в виду ресторан «Россия» (Загородный пр., 1/14), содержавшийся А. Ф. Морозовым.
144) В этот день Кузмин получил письмо от Нувеля, обещавшего зайти на следующий день, чтобы вместе отправиться на «среду» к Вяч. Иванову, и тут же ответил, что «раздумал идти» (Богомолов. С. 219–220).
145) Имеется в виду № 1 «Весов» за 1906 г., где был помещен цикл стихов Бальмонта «Над вечным морем» и рассказ Брюсова «Республика Южного Креста».
«Кузмина мне случилось видеть только на днях. Кроме своего романа, он написал прозой „Повесть об Елевсиппе, рассказанную им самим", которую я слушал недавно. О музыке он вряд ли что-нибудь напишет; разве о старых итальянцах: Палестрина etc. Конради пишет для Вашего журнала, насколько я знаю — не рассказ, а статью» (РГБ. Ф. 386. Карт. 80. Ед. хр. 3. Л. 2).
147) Речь идет о рыбной лавке Д. Ф. Баракова в Чернышевом пер.
«неославянофильские» мотивы (иногда с охранительным оттенком): С. В. Максимов, А. А. Голенищев-Кутузов, М. П.
149) Письмо В. Ф. Нувелю от этого дня не сохранилось, но речь в нем, видимо, шла о желании занять денег.
150) Вернисаж «Мира искусства» 23 февраля 1906 г. был организован С. П. Дягилевым. Были выставлены произведения Л. С. Бакста, М. А. Врубеля, А. Я. Головина, К. А. Сомова, В. А. Серова, Б. И. Анисфельда. Ф. А. Малявина, П. В. Кузнецова и др. См.: Сюннерберг Конст. Выставка «Мира искусств» // Весы. 1906. № 3/4. С. 64–69.
151) Имеется в виду торговля пряниками под фирмой «Абрамов Николай Родионович» (Литейный пр., 24).
152) Подразумевается героиня повести Н. С. Лескова «Воительница» (1866). Ср.: «А знакомство у Дарьи Платоновны было самое обширное, по собственному ее выражению даже «необъятное» и притом самое разнокалиберное» (Лесков Н. С. Собр. соч.: В 11 т. М., 1956. Т. 1. С. 144).
154) Дерябинские казармы принадлежали Морскому ведомству. Получили свое название в XIX в. из-за соседства с винокуренным заводом купца Дерябина. Были расположены на берегу Финского залива (точнее — Галерной гавани). Использовались как тюрьма и после революции; в частности, в казармах содержались арестованные в августе-сентябре 1918 г. заложники, взятые после убийства Л. И. Каннегисером М. С. Урицкого, в том числе и постоянный спутник Кузмина того времени Ю. И. Юркун (см.: Морев Г. А. Из комментариев к текстам Кузмина («Баржи затопили в Кронштадте…») // Шестые Тыняновские чтения: Тезисы докладов и материалы для обсуждения. Рига; М., 1992. С. 28–29).
155) Историк Н. П. Лихачев Кузмина ее посетить во время пасхальных праздников см. в записи от 9 апреля 1906 г.
156) Письмо Кузмина к Нувелю с просьбой одолжить 31 рубль (Богомолов. С. 220).
157) Ежедневная газета «Петербургский листок», в те годы низменно «черносотенного» направления (ред. Н. А. Скроботов, изд. В. А. Владимирский).
158) Имеется в виду Громовское (белокриницкого согласия) старообрядческое кладбище в Петербурге, вблизи Московского пр.
(Богомолов.
160) Перечисляются пьесы М. Горького.
161) Это и другие упоминания свидетельствуют о том, что дневник, с согласия Кузмина, регулярно читался его племянником.