Алексей Ремизовъ. Разсказы
(СПБ. Издательство "Прогрессъ" 1910).
"Аполлонъ", No 3, 1909
Ремизова намъ вспоминаются Гоголь, Достоевскiй, Пшибышевскiй. Изъ неславянскихъ родичей никого не найдемъ. Тотъ же острый, расколотый и мятущiйся духъ, какая-то истерическая неуравновешенность, тяжелая атмосфера,-- воздухъ, который "лопатой не промесишь", те же экстренныя положенiя, нечуждыя мелодрамы, тотъ же изломанный синтаксисъ -- явно роднятъ этихъ столь "непохожихъ" писателей. И даже когда, связанный заимствованнымъ содержанiемъ, Ремизовъ делается более устроеннымъ, яснымъ и планомернымъ, и тогда его причудливое и необузданное воображенiе разрываетъ подсказанную стройность формы. Будто сознавая опасность перевеса некоторыхъ черть своего дарованiя, онъ упорно и серьезно работаетъ надъ своими писанiями, и если "Чортикъ" (Черт. Логъ) более целенъ, чемъ "Прудъ", то въ этомъ отношенiи разсказъ "Жертва" намъ кажется шагомъ впередъ по сравненiю съ "Чортикомъ". Авторъ разделилъ свои разсказы на отделы, изъ которыхъ наиболее интересны первый и пятый ("Бесовское действо"). Многимъ разсказамъ вредятъ рапсодичность ("Мака", "По этапу"), известный романтизмъ, фальшиво звучащiй ("Занофа" конецъ "Жертвы" лучшей вещи въ сборнике), но везде видно выпуклое и яркое живописанiе быта, природы и типовъ. "Сказочки" слишкомъ незначительны и похожи на остатки отъ "Посолони", место имъ -- разве въ посмертномъ изданiи сочиненiй. Отдельно стоящая "Бедовая доля", местами поражающая яркостью красокъ, чаще напоминаетъ не "парки бабье лепетанье", a просто безсмысленное бормотанье старухи, несколько выжившей изъ ума. Интересно задуманный опытъ драматической вещи "Бесовское действо" не совсемъ удался, благодаря излишней модернизацiи адскихъ обитателей, что роднитъ это "действо" съ "обозренiями" и фельетонами. Два слова о неологизмахъ и о синтаксисе Ремизова. Передавая повествованiя почти всегда языкомъ воображаемаго разсказчика, Ремизовъ сохраняетъ за собою обширное поле для всевозможныхъ летучихъ оборотовъ и областныхъ словечекъ, но иногда не соблюдаетъ ни меры, ни вкуса въ пользованiи своею сокровищницей, будто въ одномъ месте заговорили на всехъ говорахъ одновременно. Притомъ неологизмы вроде "зель", "плануть" и др. -- едва ли удачны. Синтаксисъ же часто напоминаетъ известное письмо "Мещанина въ Дворянстве" Мольера, но все же онъ какъ будто яснее, проще синтаксиса предыдущихъ книгъ. И вся эта работа, при наличности еще не законченнаго, но углубленнаго и широкаго таланта, при яркомъ и трепетномъ (иногда слишкомъ трепетномъ) воспрiятiи жизни, даетъ намъ радостное обещанiе -- показать широкую картину современной Россiи. А. Ремизовъ далъ эту поруку, и мы надеемся, что "Недобитый Соловей" будетъ, если не достиженiемъ, то высокой ступенью къ нему.
М. Кузминъ.