Петербургские театры, "Аполлонъ", No 5, 1909 (старая орфография)

"Аполлонъ", No 5, 1909 

Еще Цезарь писалъ, что Галлы падки до новостей. Это неискоренимое чувство создало во Францiи целый разрядъ произведенiй, удовлетворяющихъ исключительно интересу новизны. Не новизны эстетической или философской,-- нетъ, просто громадная потребность въ новыхъ пьесахъ, романахъ, операхъ. Нужно, чтобы, кроме новыхъ по существу произведенiй, кроме по новому принятой старины, былъ рядъ эфемерныхъ созданiй во всехъ областяхъ искусства, на неделю, на две, которыя смотрятся, читаются, забываются и не возобновляются. У насъ привыкли искать въ театре эстетическихъ или этическихъ решенiй, и посещенiе "новинокъ", какъ простое времяпровожденiе, не совсемъ понятно. Если смотреть на пьесу Гнедича какъ на такую "эфемеру", то она окажется не изъ лучшихъ, но вполне прiемлемой: въ ней ничто особенно не оскорбитъ вашего вкуса и не растерзаетъ вашихъ нервовъ. Но едва мы предъявимъ требованiя более серьезныя, какъ мы откроемъ въ этой пьесе большiе недостатки. Въ ней нетъ ни интересной интриги, ни колорита времени, ни достаточнаго историзма, ни ловкости постройки: все до страннаго шаблонно и подсказано, и если она возбуждаетъ какое-нибудь чувство, то чувство досады во многихъ местахъ, где авторъ не могъ или не постарался сделать чего-нибудь остраго и выпуклаго.

Ни тщательная постановка, ни мастерская игра гг. Давыдова, Юрьева, Лерскаго и г-жи Савиной не отгоняли чувства досады за грубые промахи, белыя нитки и общiя места такъ же, какъ и -- ощущенiя некоторой скуки, особенно пагубной Для недолговечной жизни подобныхъ произведенiй. 

Безпятовъ взялъ для своей исторической пьесы очень благодарную эпоху и кругъ идей, могущiй остро и возвышенно волновать душу. Мы говоримъ о масонстве временъ Императрицы Елизаветы Петровны. Но свой матерiалъ, повидимому, хорошо изученный, авторъ использовалъ скупо, не совсемъ умело и довольно безвкусно. Все, что касается "интриги", т. е. собственной выдумки г. Безпятова, достаточно старо и не освещено по новому; стиль самый разнохарактерный: то говорятъ простымъ, разговорнымъ языкомъ, то героиня срывается въ декадетство сомнительнаго вкуса, то мы слышимъ речь, уснащенную "ишторiями", сатисфикацiями", "сентиментами" и т. д. И немудрено, что наибольшее впечатленiе произвела сцена посвященiя, где авторъ наиболее скрытъ. Но и эта сцена, несмотря на подлинность, или же благодаря ей, на многихъ могла произвести впечатленiе неловкости, какъ было бы намъ не по себе, если бы на сцене актеры служили обедню... Есть слова и действiя, которыя нельзя воспроизводить безъ веры въ ихъ силу.

Лучшимъ въ спектакле были те куски подлиннаго, которые такъ скупо далъ намъ авторъ, и костюмы (особенно каблуки) актеровъ. 

къ искусству,-- не могло не поразить это известiе. Въ следующей книжке "Аполлона" будетъ помещенъ рядъ статей, съ целью осветить возможно всесторонне ушедшiй отъ насъ талантъ,-- теперь же мы можемъ только присоединиться къ скорби всехъ, кому не безразлично русское искусство.