Письма о русской поэзiи
"Аполлонъ", No 7, 1910
Книга М. Волошина представляетъ намъ собранными его стихотворенiя за 10 летъ,-- срокъ значительный, особенно если принять во вниманiе, что это были годы отъ 1900 до 1910. Для такого перiода сборникъ маловатъ, что можно объяснить себе или темъ, что авторъ долго отделываетъ свои строчки, или, что вдохновенiе слетаетъ къ нему не особенно часто, или же, наконецъ, что поэтъ сделалъ строгiй выборъ изъ своихъ произведенiй. Думается, что на книгу М. Волошина повлiяли все три обстоятельства, то-есть: что онъ пишетъ мало, тщательно отчеканиваетъ свои стихи и делаетъ изъ нихъ осторожный выборъ. Темъ более значительной должна быть эта книга, столь долго жданная поклонниками Волошина, которые до сихъ поръ были принуждены отыскивать въ газетахъ и журналахъ его редкiя стихотворенiя. Теперь же впервые можно составить себе отчетливое представленiе о поэтическихъ достиженiяхъ М. Волошина, темъ более, что значительной разницы между стихами 1900 года и 1909 г. какъ-то не чувствуется. Более тщательная отделка строчекъ, некоторый перевесъ оккультизма надъ импрессiонизмомъ -- вотъ вся "эволюцiя"', какую мы могли заметить въ авторе къ концу этого десятилетiя.
Импрессiонизмъ и оккультизмъ намъ кажутся двумя определяющими особенностями этого интереснаго поэта. Если во многихъ поэтахъ современности преобладаетъ "музыкантъ", то въ Волошине безусловно преобладаетъ "живописецъ", притомъ не рисовальщикъ (французскiе парнасцы), а живописецъ-импрессiонистъ, пользующiйся для своихъ эффектовъ больше всего красочными пятнами. Действительно, кажется, ни у одного изъ современныхъ поэтовъ не встречается столько прилагательныхъ, определяющихъ цветъ, какъ у Волошина. При этомъ характерный недостатокъ: остро и сильно чувствуя отдельныя краски, авторъ смутно представляетъ себе ихъ сочетанiя и не особенно заботится объ ихъ гармонiяхъ. Вообразимъ себе, напримеръ -- на холсте или въ природе -- хотя бы такую картину:
Въ волнахъ шафранъ,
Колышатся топазы,
Разлитъ закатъ
Озерами огня.
Какъ волоса,
Волокна тонкихъ дымовъ,
Припавъ къ земле,
Синеютъ, лиловеютъ,
И паруса,
Что крылья серафимовъ,
Въ закатной мгле
Надъ моремъ пламенеютъ.
Изломъ волны
Сiяетъ аметистомъ,
Струистыми
Смарагдами огней...
О, эти сны
О небе золотистомъ!
и т. д.
Этотъ недостатокъ его "палитры" находится, на нашъ взглядъ, въ связи съ другой его особенностью: стремясь къ возможной насыщенности всехъ отдельныхъ строкъ, поэтъ часто перегружаетъ ихъ до потери равновесiя, такъ что, случается, одна строчка уничтожаетъ другую, какъ бы выбиваетъ изъ представленiя читателя предыдущiе образы.
Къ сожаленiю, мы недостаточно осведомлены въ тайныхъ наукахъ, чтобы судить, насколько глубокъ оккультизмъ Максимилiана Волошина. Открываетъ ли онъ новыя перспективы, или же ограничивается переложенiемъ -- въ звучныя, несколько однотонныя строфы -- изысканiй французскихъ мыслителей въ этой опасной области знанiя? Однако, для насъ важно то, что сама точка зренiя автора -- его взглядъ на вещи, природу и человеческiя чувства -- насквозь проникнута оккультизмомъ, Эта, въ конце концовъ, внежизненная, "внемiровая" лирика, трепетно-холодная и гипнотизирующая, одетая въ слепительно-яркiя, но не всегда согласованныя между собою краски, эти местами щегольскiя по технике, перегруженныя, тяжеловато-пышныя, торжественныя строки, производятъ впечатленiе влекущей и странной, несколько страшной маски... Можно не испугаться, не поверить, но пройти мимо, не смутившись хотя бы въ первую минуту, невозможно.
М. Кузминъ.