Остановка
1
Какой насмешливый механик
Будильник в сердце мне вложил,
Чтоб меж восторгов и средь паник
Один мотив всегда в нем жил?
Минуты горько боевые,
Как всем, дадут мне небеса,
Но "очи, очи голубые"
Поет будильник полчаса.
Не радостен, но и не скучен,
Молчать и петь равно готов,
Кому-нибудь всегда поручен
Заводной ключик от часов.
Часы тоски, минуты шутки -
Напрасный и нелепый счет, -
Как хорошо, что через сутки
Опять про "очи" запоет!
Воспользуйся правами шире,
Завод любовный повтори:
Я не всегда пою в четыре,
2
Девять родинок прелестных
Поцелуями считаю,
И, считая, я читаю
Тайну, слаще тайн небесных.
На щеках, на милой шее,
У груди, где сердце бьется...
От лобзаний не сотрется
То, что мускуса темнее.
Так, по лестнице небесной,
Четки нег перебирая,
Я дверей достигну рая
Красоты твоей чудесной.
Та ли родинка восьмая
Мне милей всего на свете,
Слаще тени в теплом лете
И милей, чем ветер мая.
А дойду я до девятой -
Тут уж больше не считаю...
Только таю, таю, таю,
Нежным пламенем объятый.
3
Отвечаешь на всякий зов,
Но мой взор неясно-влюбленный
На тебя обратиться готов.
Напрасно и глупо ревную,
Следя улыбку и взгляд,
И волнует душу тупую
Знакомый и легкий яд.
Я тебя никогда не встречу,
А может быть, встречу опять...
И зачем я тебя замечу,
Тебе будет трудно понять.
4
Кому любви огонь знаком,
Те понимают,
Как лепесток за лепестком
Томительно влюбленным ртом
Срывают.
И сочной, белой розы яд
Впиваем сладко,
И щеки пламенем горят...
Туманит нежно близкий взгляд
Еще, еще последний раз
Не розу, губы!..
Игра причудливых проказ
И трепет томно-темных глаз
Мне любы.
5
В грустном и бледном гриме
Играет слепой Пьеро.
Не правда ли, лишь в пантомиме
Ты слеп, белокурый Пьеро?
Тебе не другие сказали,
Что теперь я пленен тобой,
Что, сидя в потухшем зале,
Слежу за одним тобой.
Ты видишь слепыми глазами
Мои не слепые глаза,
И взгляды, взгляды меж нами -
Как стрелы из глаз в глаза.
Ты знаешь: ничто не вечно,
Зачем же плачет твой рот?
А я бы хотел бесконечно
О будущем я не гадаю -
Все проходит, грустный Пьеро.
А теперь люблю и мечтаю
О тебе, белокурый Пьеро.
6
Свежим утром рано-рано
Бросил взор я на рябину: -
О, запекшаяся рана!
Мальчик, выбрав хворостину,
Пурпур ягод наземь бросит, -
А куда я сердце кину?
Осень ясность дней приносит,
Просквозили леса чащи.
Сердце радости не просит.
Все упорнее, все чаще
Прилетает призрак смерти,
Что любви и жизни слаще.
О, не верьте, о, не верьте,
Этим призрачным наветом
Грусть осеннюю умерьте.
Возвратится солнце с летом,
Жар придет с веселым светом.
Для кого моя терцина,
Тот не знает, тот не спросит,
А найдется хворостина -
Пурпур ягод наземь сбросит.
7
Н. А. Зноско-Боровской
Я знаю, ты любишь другую,
Другою сердце полно,
Зачем же не плачу, тоскуя,
Как будто мне все равно?
Тоскую, тоскую, тоскую,
Но будет, что суждено:
Все равно ты любишь другую
И ею сердце полно.
Представь, будто я - она.
Излей на меня волненье,
Каким твоя грудь полна.
Забудусь сладким забвеньем,
Моя грудь и твоя полна.
Ты шепчешь имя чужое,
Но видишь мои глаза...
На глазах не блестит слеза.
Прошумит, прошумит весною,
Молодою весной гроза -
И встретят меня не чужою
1912
Примечания:
Цикл обращен к Вс. Князеву (см. примеч. 109).
«Какой насмешливый механик…»
«Сатирикон». 1913. № 32, под загл. «К часам, играющим „Ах, очи, очи голубые“». Беловой автограф — Изборник. «Очи, очи голубые». Из песни на стихи Ф. Н. Глинки «Тройка» (см.: Песни русских поэтов. Л., 1988. Т. 1. С. 312).
«Девять родинок прелестных…»
Беловые автографы — Пример (цикл «Сердце зеркальное». № 10) и два — в РГАЛИ (один — в книге Стихи-19). Стихотворение производило на современников впечатление очень эротического. См. в письме заведующего редакцией издательства М. и С. Сабашниковых М. Лукина к Кузмину, предлагавшему включить ст-ние в первонач. вар. Изборника: «Выбор, сделанный Вами, кажется издательству односторонним в том смысле, что стихотворения специального рода, как „Девять родинок“ и т. п., получают в сборнике преобладание» (РГАЛИ).
«Кому любви огонь знаком…»
Беловой автограф — Стихи-19.
«В грустном и бледном гриме…»
«Сонет» («Пьеро, Пьеро, — счастливый, но Пьеро я…» — Князев В. Стихи. СПб., 1914. С. 89), а также определение персонажа «Поэмы без героя» А. А. Ахматовой, прототипом которого в значительной степени был Князев: «драгунский Пьеро».
«Свежим утром рано-рано…»
— РТ-1.
«Я знаю, ты любишь другую…»
Зноско-Боровская Надежда Александровна — актриса, сестра Е. А. Зноско-Боровского (см. прим. 183–192, 1), жена С. А. Ауслендера (см. примеч. 14–23, 9). В ГГ-1 ст. 7: «Все равно ты любил другую». Следует отметить, что, согласно Дневнику Кузмина, у Н. А. Зноско-Боровской был роман с Ю. И. Юркуном.