«Ладана тебе не надо...»
Ладана тебе не надо:
Дым и так идет из кадила.
Недаром к тебе приходила
Якоря тебе не надо:
Ты и так спокоен и верен.
Не нами наш путь измерен
До небесного града.
Ты и так все видишь и знаешь,
А меч мой в пути испытаешь,
Лишь встанет преграда.
1905
«Видение. В большой комнате, вмещающей человек 50, много людей, в разных платьях, но неясных и неузнаваемых по лицам — туманный сонм. На кресле, спинкою к единствен окну, где виделось прозрачно-синее ночное небо, сидит ясно видимая Л<идия> Д<митриевна Зиновьева-Аннибал> в уборе и платье византийских императриц, лоб, уши и часть щек и горло закрыты тяжелым золотым шитьем; сидит неподвижно, но с открытыми, живыми глазами и живыми красками лица, хотя известно, что она — ушедшая. Перед креслом пустое пространство, выходящие на которое становятся ясно видными; смутный, колеблющийся сонм людей по сторонам. Известно, что кто-то должен кадить. На ясное место из толпы быстро выходит Виктор в мундире, с тесаком у пояса. Голос Вячеслава <Иванова> из толпы: „Не трогайте ладана, не Вы должны это делать“. Л<идия> Дм<итриевна>, не двигаясь, громко: „Оставь, Вячеслав, это все равно“. Тут кусок ладана, около которого положены небольшие нож и молоток, сам падает на пол и рассыпается золотыми опилками, в которых — несколько золотых колосьев. Наумов подымает не горевшую и без ладана кадильницу, из которой вдруг струится клубами дым, наполнивший облаками весь покой, и сильный запах ладана. Вячеслав же, выйдя на середину, горстями берет золотой песок и колосья, а Л<идия> Дм<итриевна>подымается на кресле, причем оказывается такой огромной, что скрывает все окно и всех превосходит ростом. Все время густой розовый сумрак. Проснулся я, еще долго и ясно слыша запах ладана, все время медитации и потом» (Дневник, 31 января 1908). Из дневниковых записей В. К. Шварсалон (СиМ. С. 333) известно, что Кузмин в начале 1909 г. жег ладан у себя в комнате. Небесного града. См.: Откр. 21, 2.