Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ц"

1. Оттепель

Входимость: 1. Размер: 13кб.

Часть текста: встают горою; На вешний лад я струны перестрою И призову приветливых харит. Ведь то, что в сердце у меня горит И что, коль хочешь, я легко утрою, Ты замечал. 2 Нет, не зови меня, не пой, не улыбайся, Прелестный призрак новых дней! Кипящий юноша; стремись и ошибайся, Но я не стал ли холодней! Чем дале, тем быстрей сменяются виденья, А жизни быстрый круг - так мал. Кто знал погони пыл, полеты и паденья, Лишь призрак, призрак обнимал. О юность красная, смела твоя беспечность, Но память зеркала_ хранит, И в них увидишь ты минутной, хрупкой вечность И размагниченным магнит. Что для тебя найду? скажи, какой отплатой Отвечу я на зов небес? Но так пленителен твой глаз зеленоватый, И клоуна нос, и губ разрез! Так хочется обнять и нежно прикоснуться Бровей и щек, ресниц и век! Я спал до этих пор; пора, пора проснуться: Все - мимолетность, это - век. Слепая память, прочь, прочь зеркала обмана! Я знаю, призрак тот - живой: Я вижу в первый раз, горит впервые рана. Зови меня, зови! я твой! 3 Я не знаю, не напрасно ль Повстречались мы в пути? Я не знаю, не опасно ль Нам вдвоем с тобой идти? Я не знаю, стар иль молод Тот, кто любит в сотый раз, Но, восторженный, проколот Светлой парой карих глаз. Лишь одно я знаю - даром Эта встреча не пройдет: Пораженное ударом, Сердце вздрогнет и падет. 4 С какою-то странной силой Владеют нами слова, И звук немилый иль милый, Как будто романа глава. "Маркиза" - пара в боскете И праздник ночной кругом. "Левкои" - в вечернем свете На Ниле приютный дом. Когда назовут вам волка - Сугробы, сумерки, зверь. Но слово одно: "треуголка" Владеет мною теперь. Конечно, тридцатые годы, И дальше: Пушкин, лицей, Но мне надоели моды И ветошь старых речей. И вижу совсем я другое:...

2. *** ("Залетною голубкой к нам слетела... ")

Входимость: 1. Размер: 2кб.

Часть текста: *** ("Залетною голубкой к нам слетела... ") «Залетною голубкой к нам слетела...» А. Ахматовой Залетною голубкой к нам слетела, В кустах запела томно филомела, Душа томилась вырваться из тела, Как узник из темницы. Ворожея, жестоко точишь жало Отравленного, тонкого кинжала! Ход солнца ты б охотно задержала И блеск денницы. Такою беззащитною пришла ты, Из хрупкого стекла хранила латы, Но в них дрожат, тревожны и крылаты, Зарницы. 1912 Примечания: Беловой автограф — в альбоме А. А. Ахматовой (РГАЛИ, арх, А. А. Ахматовой). С Ахматовой Кузмин познакомился, по всей видимости, 10 июня 1910 г., когда записал в Дневнике: «Приехали Гумилевы, она манерна, но потом обойдется». Особенно тесно Кузмин общался с ней в начале 1912 г., когда в феврале некоторое время жил у Гумилевых в Царском Селе. Вероятно, тогда и было написано стихотворение, как и предисловие к первой книге Ахматовой «Вечер». Более подробно см.: Ахматова и Кузмин. Филомела — соловей.  

3. *** ("Открыто царское письмо нельзя прочесть... ")

Входимость: 5. Размер: 1кб.

Часть текста: *** ("Открыто царское письмо нельзя прочесть... ") «Открыто царское письмо нельзя прочесть...» Открыто царское письмо нельзя прочесть, Но лишь поднесть его к свече горящей - Увидишь ясно из бумаги спящей Ряд слов, несущих царственную весть. Бывает нужно правду с ложью сплесть, Пустые речи с истиной гласящей, Чтобы не мог слуга неподходящий Те думы царские врагу донесть. Моя душа есть царское письмо, Закрыто всем, незначаще иль лживо. Лишь тот прочтет, кому прочесть дано, Кому гонец приносит бережливо. От пламени любви печати тают И знаки роковые выступают. 1903  

4. Переводы Проспера Мериме. Джуман

Входимость: 1. Размер: 24кб.

Часть текста: непрерывной охоты наши лошади похудели, бока у них впали, но спины не были стерты седлами, и глаза были живые и полные огня. Люди в нашем отряде загорели, волосы у них отросли, портупеи засалились, мундиры потерлись, но их вид говорил о равнодушии к опасностям и лишениям, свойственном настоящим солдатам. Какой генерал для лихой атаки не предпочел бы наших егерей самым щегольским эскадронам, одетым с иголочки? С самого утра я уже мечтал о тех маленьких удовольствиях, которые меня ожидали. Как хорошо высплюсь я на своей железной кровати после тридцати семи ночей, проведенных на грубой подстилке! За обедом я буду сидеть на стуле, у меня будет вдосталь свежего хлеба и соли! Я задавал себе вопрос: какой цветок будет сегодня в волосах мадемуазель Кончи -- граната или жасмина и сдержала ли она клятвы, данные мне при отъезде? Но я чувствовал, что большой запас нежности, который привозишь с собой из пустыни, будет принадлежать ей, -- все равно, верна она или непостоянна. Не было ни одного человека в эскадроне, который не строил бы каких-нибудь планов на вечер. Полковник встретил нас как родной отец и даже выразил нам свое одобрение. Затем отвел в сторону нашего командира и минут пять что-то говорил ему вполголоса, должно быть, не особенно приятное, судя по выражению их лиц. Мы наблюдали за движением усов: у полковника они поднимались до бровей, а у нашего командира они раскрутились и уныло свисали на грудь. Молодой егерь уверял, будто лицо у нашего командира заметно вытянулось. Я делал вид, что не слушал его, но вскоре наши лица тоже вытянулись, когда командир, подойдя к нам, сказал: -- Накормить лошадей...

5. Пять разговоров и один случай

Входимость: 1. Размер: 57кб.

Часть текста: было, Виталий Нилыч Полухлебов был доставлен до места назначения. В заставленной шкапами и вешалками передней, он снял котелок и голова его оказалась необыкновенно похожей на ночную посуду без ручки. Сестра его, не обращая внимания на невинную неприятность его наружности, повела его в столовую, где уже кончали утренний кофей ее взрослые дети Павел и Соня. Багаж с наклейкой "Берлин" снесли в боковую комнату, назначенную для гостя. Приезжий говорил тихо и правильно, подбирая точные выражения, как иностранец, был почтенен, вежлив и растерян. Впечатление тихого и какого-то домашнего неприличия, по-видимому, чувствовалось и домашними, так как иногда среди разговора они умолкали, тупились и краснели. Только Виталий Нилыч безоблачно журчал, не моргал и избегал менять выражение невыразительного лица. Он был хорошо вымыт и одет опрятно. В комнате было ужасно много мебели, будто ее снесли из трех квартир, и голоса не разносились в пространстве, а падали обратно, так что все говорили вполголоса. Впрочем, Полухлебов и вообще говорил тихо.  § 2. 1-й разговор о мебели В большой гостинной стиля Люд<овика> XVI - 80-х годов <-> камин, зеркала, рояль, портьеры, горки, бра, картины, ковры, пуфы, шелк, бронза, даже книги в переплетах Шнеля и Мейера. Светлый вечер, окна открыты. Красный дом напротив еще освещен солнцем. Виталий Нилыч, сестра его Анна Ниловна Конькова, ее дети, Павел Антоныч и Софья Антоновна. Возраст: 45, 50, 25 и 28. Старшие брат и сестра говорят вполголоса. Младшие вообще молчат....