Поиск по творчеству и критике
Cлово "ARIE"
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Часть текста: вместе поедем в Москву. 2_____ Чуть встал, приплелся Павлик. Quel type! Стал разбирать книги, вдруг стук в двери — Рябушинский. Просидел 1 ч. 20 м., очень любезен и т. д., заказал мой портрет Сомову. Просил меня стихов о Венецианове {863} . У Сережи же были Тастевен с Чулковым. Балет был не плох номерами двумя-тремя {864} ; бесподобна Павлова; был Курбатов; была в ложе настоящая Таис, подле которой все казались тетушками. Она была одна, в громадной rose forée шляпе, в драгоценн<остях>, и молча печально смотрела. В «Вену» пришли Тастевен, Гога, Потемкин и Нувель из la princesse {865} . 3_____ Кто-то приходил, когда я еще спал; из «Перевала» прислали аванс, тот же почтальон, что на Суворовском. Поехал купить кое-чего к вечеру; без меня был Наумов, какая досада! какая жалость, где его найти? Все прибрал в комнате. Пришел Потемкин, Сережа и Нувель, приходил Костя звать меня наверх. Марья Мих<айловна> в оживлении и волнении, что не видела Рябушинского, вся в «Руне», в «Орах» и т. п. Костя очень вырос и стал похож на Юсина. У нас читали разные вещи, пили чай, сидели на диване. Первый вечер на новом месте. 4_____ Письмо от Сологуба, обиженного на «Карт<онный> домик»; ответил как следует {866} . Ездил в почтамт отправлять книги Соколову и рассказ в «Столичное утро» {867} . Написал письма Наумову. Приплелся после обеда Павлик; что мне с ним делать? Сейчас же вышел, чтобы, зайдя за Сережей, идти к Ремизовым. Они живут в двух больших комнатах, ходят молодые люди, студенты, играют цыганские песни,...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: из председательствующих никого старшего, даже Городецкий куда-то сбегал, сидел только Гофман и еще какой-то студент. Я все время был с Сапуновым, был Добужинский, Кустодиев, Гржебин, <нрзб > {588} , Нувель, Вилькина. Духота невообразимая. Блок читал свою чудную «Незнакомку», публика несколько недоумевала. После перерыва пел я, кажется, было достаточно слышно. У меня очень болела голова. Часть публики была очень предубеждена или не воспринимала и вела себя невозможно: громко смеялась, говорила, шикала, бывали перерывы, но доиграл я до конца. Был ли это успех, не знаю, но демонстрация и утверждение искусства — да, и потом, многим (я сам слышал и видел) очень понравилось, а скандал всегда усиливает известность. Только смешно, что я и мои вещи, менее экстренные, боевые, чем других, — вызывают всегда скандалы. Был любезен с Косоротовым. Добужинский почему-то звал к себе Сапунова. После читали стихи: Блок — революционные (для чего?), Семенов; мы ушли в «Бел<ый> медв<едь>», голова страшно болела, это было будто продолжение «Незнакомки». Ник<олай> Ник<олаевич> говорит, что редко испытывал такое острое и боевое чувство, как этот вечер. Сережа или не спал, или проснулся и тоже говорил о том же. 2_____ Был дома; ясный, почти весенний день; неожиданно приехала m-me Андриевич с деньгами; пошел ее проводить до Смольного, куда она заехала к священнику, и дожидался ее, ходя по какой-то, вроде аллеи, дорожке, сочиняя стихи для пасторали {589} . Я был почти рад, что она приехала. После обеда так же неожиданно приехала Варвара Павловна, говорила à tort et à travers [227] о новом искусстве, смотрела «Руно», не понимая Кузнецова; взяла «Сев<ерные> цв<еты>» и «Земн<ую> ось». Вечером долго никто...