Поиск по творчеству и критике
Cлово "FRIEND"
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Часть текста: отослала ее к Канкаровичу. Смирнов, Марфуша. Затем вдруг вваливается Нельдихен. 10 Очень постарел, но какая-то поэтическая нелепость в нем есть. Потом беседовал с Лившицем. 11 Был еще Фрумкин. 12 Вечером попил вина. Но начал кашлять и хрипеть. Голубь. По серому небу с легкими голубыми просветами летел белый, белый голубь, освещенный будто снизу. Какое-то явление из времен потопа. Когда я вижу людей на крыше и летающих птиц, я удивляюсь, какими большими они мне кажутся, масштабы у итальянских примитивов вовсе не так преувеличены. Впрочем, они их изображают в виде рыб. Окраина. Будто чужой город, очень освежает, смотришь на каждый незнакомый дом, будто после болезни или кораблекрушения. Нужно бы объездить конечные пункты трамвая. Ужасная Лиговка оказалась широкой улицей, население беспокойно, но не безобразна, лучше, чем рабочие кварталы, Обводный ведет к вокзалам, 13 вокзалы к Риге и Варшаве, Рига и Варшава -- к Вене и Италии. Старые есть, и дома, построенные еще тогда, когда это место было вполне спокойным. Прелестная растреллиевская церковь 14 и закаты как ни в чем ни бывало. Квартира. Квартира Тушинского, будто он там жил с детства и все рассчитано на размеры дитяти. Учебный столик его десятилетнего сына будто остался от самого Тушинского. У него так много литературы (в частности "Academia"), так много матерей, теток, племянниц, у самого такой свободный и вместе с тем домашне несамостоятельный тон, что он не...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: брата пощадит, отца иль друга, Будь проклят! Отвей. Спасенная Венеция, III, 2 Вечером 24 августа отряд легкой кавалерии входил в Париж через Сент-Антуанские ворота. По сапогам и платью всадников, сплошь покрытым пылью, видно было, что они только что совершили длинный переход. Последние лучи умирающего дня освещали загорелые лица солдат; на этих лицах можно было прочесть смутное беспокойство, которое овладевает человеком при приближении какого-нибудь события, еще неведомого, но вызывающего зловещие предчувствия. Отряд шагом направился к большому пустырю, простиравшемуся около прежнего Турнельского дворца. Там капитан приказал остановиться; затем послал дюжину людей под начальством корнета на разведку и сам расставил при входе в соседние улицы караулы, которым он дал приказ зажечь фитили, словно перед лицом неприятеля. Приняв эти необычные меры предосторожности, он вернулся и встал перед фронтом отряда. -- Сержант! -- произнес он более жестко и повелительно, чем обычно. Старый кавалерист, в шляпе с золотым галуном и с вышитой перевязью, почтительно приблизился к начальнику. -- Все ли всадники у нас снабжены фитилями? -- Так точно, капитан. -- Есть ли порох в пороховницах? Достаточно ли пуль? -- Так точно, капитан. -- Хорошо! -- Он пустил шагом свою кобылу вдоль фронта своего маленького отряда. Сержант следовал за ним на расстоянии длины лошади. Он заметил, что капитан не в духе, и не смел приблизиться к нему. Наконец он набрался храбрости: -- Капитан, разрешите кавалеристам дать корм лошадям. Как вам известно, они с утра не ели. -- Нет. -- Пригоршню овса, времени это займет не много. -- Пусть ни одна лошадь не будет разнуздана. -- Ведь сегодня ночью нам предстоит работа... как говорят, и это, может быть... Офицер сделал нетерпеливое движение. -- Вернитесь на свой пост, -- ответил он сухо. И он продолжал свою прогулку. Сержант вернулся в ряды солдат. -- Ну как, сержант, правда? Что будут делать? В чем дело? Что сказал...