Поиск по творчеству и критике
Cлово "MASSENET"
Входимость: 2. Размер: 66кб.
Входимость: 2. Размер: 77кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 66кб.
Часть текста: и лицо. Пришел Нувель, между прочим сказавший, что Судейкин у него был с Бакстом после театра в среду. Здесь! и бывает в гостях! здоров? и я ничего даже не предполагаю? Давно я не чувствовал такой смерти в душе. Какая любовь! какая любовь! Я просил Нувель пойти сегодня в театр, сказать, что со мной делается, а сам, послав с посыльным письмо в театр, поехал к Вилькиной, где уже был Сомов и Рафалович. Поболтавши, отправились к Остроумовой, там было скучновато, хотя они очень милые; стесняло несколько присутствие ее belle soeur и брата и то, что они накануне переезда с квартиры. Но разве меня это занимало, обида, ревность и любовь меня томили. Приехавши домой, нашел программу от «современников» и святочный домик с прозрачной цветной бумагой, сквозящей от вставляемой свечки, оставленный приезжавшим Сергеем Юрьевичем {472} . Он сделал то, что нужно было, сейчас же приехал, но меня не было, узнавал, где я, чтобы поговорить по телефону, но этого не знали. Как я жалею, что поехал, но и рад, что С<ергей>...
Входимость: 2. Размер: 77кб.
Часть текста: гг. 1906. Июнь Июнь 1_____ Ничего особенного, был в магазине. Обедал в Мариинской с Казаковым. Они взяли нового служащего на место уезжающего Степана — Алексея. Вечером был у Нувель, опять мне жалко покидать город. От тети обещанного письма об деле не было. Нувель и Сомов лежали на открытом окне, будто поджидая меня. Потом пришел Бакст, читали дневники, Бакст преинтересно рассказывал об Испании, говорили о милом XVIII в., об Ивановых, хотели завтра прийти смотреть Вячеслава к Чернышеву мосту. Из окна Нувель нам крикнул: «Не сговаривайтесь», и Сомов с жестами любовн<иков->заговорщиков из комических балетов молча объяснялся со мною. На Гороховой была драка, чел<овек> 8, камнями. 2_____ Почему-то мне очень грустно и не хочется ничего делать: ни мести, ни убирать, ни есть, ни пить, так бы и жил в пыли, и это очень противно. И потом, я не знаю, ехать мне или не ехать, всегда такое же положение вещей, и мне кажется, что наступил момент, когда нужно ехать. Вяч<еслав> Ив<анович>, м<ожет> б<ыть>, от любви, но меня явно преследует, ревнует ко мне других, к несчастью, даже без повода. Утром зашел к Саше, он чистил птиц, жена была на рынке, девицы уехали на осмотр с прислугой, почему-то в пятницу, а не завтра {261} . Он был как-то еще суше, чем все это время, так что я даже, собираясь сейчас же почти уходить, заметил ему об этом. Он вспыхнул и стал говорить, что очень меня любит, и целовать сладко и долго, я вообще не очень люблю так целоваться. Может быть, он по глазам понял что-нибудь, но тихонько, обнимая, снял поддевку. «Что выделаете?» — «Снимаю поддевку». — «А». И, посмотрев на него, я спросил: «Хорошо?» — «Хорошо», — ответил он и улыбнулся. Тюлевые шторы ...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: поле не то в Дом ученых, не то на сеансы к Н<иколаю> Э<рнестовичу>. 3 Тогда я часто у них бывал. Была почему-то очень часто ликующая погода. Вообще, эту дорогу я до сих пор люблю. Что-то еще связано с этой дорогой. Надежда Конст<антиновна>. Странное дело. Она представляет какое-то петербургское общество, а А. Дм. и не общество, и не Петербург, какая-то фигура, и<ли> Керчь, или Таганрог. Никакого детства, родственников, друзей. А у Шведе всё в кузинах, фотографиях, каких-то друзьях детства, в адмиралах. У нее есть общество, и даже общества (несколько). Это уже опять по ее "общественной" подлости. У Ан. Дм. просто собирают "народ" несколько раз в год, а потом случайных людей, будто их наобум пригласили из телефонной книги. Кто ее друзья: Смирнов и Чудовский, но разве они играют какую бы то ни было роль в хронике ее жизни? Вот еще очень петербургское общество -- Покровские. И опять как-то не подходят к Радловым. Это даже распространилось на Сережу. Он начал дни проводить на теннисе и между тем не кажется теннисистом, как общественное положение. Н[адежда] К[онстантиновна], кажется, вообще не играет в теннис и кажется присяжной теннисисткой, как Геркен. Теперь, по-моему, Н[адежда] К[онстантиновна] немного растрепалась, а в ту зиму, когда были Прутковы, 4 Пельтенбурги, 5 Никитины, 6 у нее было крепкое общество. А как все растеряли Ельшины! 2 (воскр[есенье]) Утром была одышка, потом все прошло. В первый раз выходил бриться. Ничего получилось. Приехал Сережа, но он Таирова даже не видал, а о "Дон-Жуане" ни слуху ни духу. И спал опять ничего себе. Был у Юр. Пуцилло. Смерть Кирова...
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Часть текста: один реалист, Нувеля — гимназист, похожий на Сережу, но лучше; пришел Бакст, потащил вон; прошли по Невскому: в «Café de P » {630} , в «Qui-sisan’e» — ничего; Бакст ушел, мы все-таки попали в «Вену», где с нами сидели сначала Черепнин, потом Аничков и Цензор. Без меня были Павлик и Троцкий. Зять приехал. Читаю дневник Валентина. Забавно. 3_____ Писал. Ходили в Таврический смотреть на катающихся пажей. После обеда зашел к Ивановым. Волошин вернулся еще вчера, портреты Рябушинский вернул, как не понравившиеся. Реферат прошел со скандалом. В Москве есть оргийное общество с желтыми цветами, оргии по пятницам, участвуют Гриф и К°. Я думаю, они просто пьянствуют по трактирам — вот и все {631} . Сабашникова рисует Диотиму почти голой, в ½ раза больше натуры {632} . Был Бердяев и Ремизов. В театре видел всех, кроме Сапунова, говорили о будущем репертуаре, был Сомов и Нувель, уговорили Эдиньку ехать; он говорит, что наш разговор вроде разговора 2-х офицеров: «Помнишь, как мы танцовщиц из-за кулис выманивали?» Но поехал к Альберту {633} в кабинет. Ели ризотто и пили chianti, вели полуприличные разговоры, Эдинька совсем неграмотный и довольно глупый, но мне нравится. Сомов был кислый, absorbé, хотел спать, мы уехали раньше. Я лег спать. Что-то меня гнетет: всё более и более накопляющиеся, которые меня бранят, долгое отсутствие влюбленности, безденежье, — не знаю что. Мои неприятели еще: Аничков, Милиоти Николай, Трояновский...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: при мне письмо: «Все продавайте, пользуйтесь удобным случаем, пусть банк и остается с его бумагами, это будет заслуженно» {14} . Смешно, как-то не верится. Я взял картины; их всегда особенно любезный швейцар крикнул извозчика и подсадил, и я поехал мимо Таврического сада по широким, славным улицам. Была бабушка, дело будет пересматриваться 7-го. Перевезли пьянино, прекрасный резонанс, но играть не игралось. Я могу очень много заниматься в этой комнате. Вечером был у Каратыгина, были: Верховский [36] , Конради, Дюклу и Мирра Бородина; ругают Дебюсси насчет Бейера, играли Dukas, читал роман {15} ; барышни слушали с напряженным вниманием, в критические минуты корчась и падая на диван, и резюмировали: «Столько таланта на это?» Дура! О сюжете с этической стороны не было и речи, предъявляли только некоторые претензии в мелочах. Дюклу наиболее поддерживал меня. Конради заявил, что больше, чем кому бы то ни было, мне следует писать, только удивился, что у меня манера писать полу-французская, полу-Пшибышевского. Возвратясь во втором часу, я нашел оставленную котлету и даже стакан с водою, меня это тронуло. 2_____ [37] Вставши утром, я увидел золотистый отблеск солнца на моих обоях, и мне стало весело рано встать, и весь день мне представлялся рядом приятностей. Вот [и прекрасная квартира] и большая семья, и возможность иметь знакомых. Утром пробовал писать музыку, но не писалось, днем ходил к Крафту {16} и зашел к Ек<атерине> Апол<лоновне>. У нее видел свою племянницу, дочь Ивана Аполлоновича, с первого вида ничего интересного, но мила и, по-видимому, воспитанна. Повесили занавески, я очень доволен своей комнатой; я встаю, ложусь, сижу и хожу, думая: «Как хорошо». Нехорошо только, что денег у меня совсем нет. После обеда приходил Анжакович, между прочим, рассматривая мои вещи, очень заинтересовался Дантом. Играли в винт,...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: л<ет>, матери — 40. Моя бабушка со стороны матери была француженка по фамилии Mongeaultier и внучка франц<узского> актера при Екатерине — Офрена. Остальные — все были русские, из Яросл<авской> и Вологодской губ<ерний>. Отца я помню в детстве совсем стариком, а в городе все его принимали за моего деда, но не отца. В молодости он был очень красив красотою южного и западного человека, был моряком, потом служил по выборам, вел, говорят, бурную жизнь и к старости был человек с капризным, избалованным, тяжелым и деспотическим нравом. Мать, по природе, м<ожет> б<ыть>, несколько легкомысленная, любящая танцы, перед свадьбой только что влюбившаяся в прошлого жениха, отказавшегося затем от нее, потом вся в детях, робкая, молчаливая, чуждающаяся знакомых и, в конце концов, упрямая и в любви и в непонимании чего-нибудь. В Ярославле я прожил года полтора, после, чего мы все переехали в Саратов, где я и прожил до осени 1884 года, когда отец, оставленный за штатом, переехал, по просьбе матери, всегда стремящейся к своей родине — Петербургу, в Петербург. В Саратове я начал гимназию. Из первого детства я помню болезнь, долгую-долгую, помню лежанье на большой двуспальной кровати, мама смотрит на меня, и мне кажется, что в ее глазах какой-то ужас; помню бред, слабость после болезни, ходил я с палочкой. Помню, как умер мой младший брат, его в гробу,...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: постараюсь быть у Екатерины Аполлоновны до часу и неизвестно, приеду ли. Чека не было {1} , у меня было только несколько серебра с Гришей до понедельника. Оказалось, что в среду он был тотчас после меня, ночевал с четверга на пятницу один, весь залеж булок подъел, керосин и свечу пожег и оставил мне письмо, где, право, трогательно было описано, как он приходил несколько раз без меня, ночевал один, приходил под вечер смотреть, не освещено ли у меня окно, уходил на Остров, «поплакав». Конечно, в письмах все выходит трогательнее. Я тотчас послал его за булками и колбасой; денег совсем не было. Чичерин писал, что «нужно быть суровым к себе, вспомни бедствования франц<узских> эмигрантов, такое время, близок страшный суд» и т. д. Гриша места не нашел, но было очень весело пить чай и болтать, особенно когда, увидав, что денег всего 25 к., я придумал пойти закладывать ложки и кольца. Я уже вытащил их из ларца и приготовил, чтобы нести; в ожиданьи мы легли побаловаться, как вдруг звонок; почти голый я взял у почтальона через цепь письмо. Ура! чек. Гриша сидел еще совсем голый на своей красной рубашке, как...
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Часть текста: суд Гафиситов не пошел. К Ивановым пришел Юраша, которого насилу удалось спровадить. Издания Ивановых выйдут в очень скором времени, но мне не хочется причисляться к «яровым» поэтам. Мне было очень весело, я все танцовал, Диотима спросила о моей радости и сказала, что она знает, первая буква «С», вторая «У», что она со мной говорила на извозчике о нем после первого вечера у Коммиссарж<евской> и тогда же предположила; потом слышала, что он был у меня, что «Весна» посвящается ему, о чем не без некоторого негодования сообщил ей Городецкий, потом моя радость — и вот она все знает. Сначала судили Сережу и Renouveau; к первому отнеслись довольно строго и по заслугам, раз он сам не дорожит, не стремится и не проникся до того, что мог не пойти просто потому, что боялся скуки и гнева Диотимы. Второй вывернулся. Были в костюмах, но диваны слишком далеки. Предложили новых: Гофмана, Сабашникову и Судейкина. Сомов говорил, что думает и верит, что я буду продолжать его любить, но секретничает о чем-то с Renouveau о предосудительном, за что я сержусь на Вальтера Федоровича. Городецкий написал отличные стихи. 2_____ Сегодня я узнал сладость нового первого поцелуя тайком. Поцелуи Сомова были несколько обесценены Гафизом, поцелуи Павлика и других как-то сразу были не первыми, а теперь в столовой, между гостиной, где говорили гости, и коридором, где шел Феофилактов, смотря, улыбаясь, друг на друга, мы вдруг сладко и долго поцеловались, боязливо и нежно. Фразы были какие-то приторные и ничтожные, что-то вроде: «Неужели вы меня любите?», «Какая радость» и т. д., но я не помню такого впечатления первости и настоящей комедии любви, как вчера. Утром неожиданно приехал Павлик, не взятый на службу, посвежевший, без копейки, грозимый быть прогнанным с квартиры в воскресенье. Какой ужас! что я буду с ним делать? Накажу и Насте не пускать его, раз Антон не действует. Вышел с ним в Апраксин, но Иов никаких денег...
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Часть текста: седло и экипажи. Не ехать ли с нашими? После обеда пошли к Ремизовым. С<ерафима> П<авловна> не едет в Париж. Говорили дружественно и интимно, пили чай; хотелось куда-нибудь пойти, поехать. Пришли домой, изнывая. Вдруг пришел Потемкин, я был очень рад. Приехали какие-то представители от Лесного института приглашать меня петь на вечере или читать, звали Иванова, Сологуба, Блока, Ремизова, Година, Цензора, Андрусона, Тэффи. Я думаю, их направил ко мне Иванов, а может быть, и сами надумались. Потом пили чай, Сережа читал свой рассказ, долго беседовали. Сережа изнывал, П<етр> П<етрович> раскисал, в «Вену» решили не ехать. Было очень скучно. Переругивался с Сережей, Потемкин засыпал. Я не знаю, отчего мне так грустно: вот выходят книги, Наумов приручается, идет весна, неужели только отсутствие денег так влияет? Отчего я не пишу радостно и бодро? М<ожет> б<ыть>, завтра настоящее начало? 2_____ Утром писал. Открытка от Городецкого. Поехал к Андреевым; обедало у них несколько человек. Потом собрались музыканты, дамы, офицеры,...