Поиск по творчеству и критике
Cлово "1893"
Входимость: 5. Размер: 71кб.
Входимость: 4. Размер: 126кб.
Входимость: 4. Размер: 176кб.
Входимость: 2. Размер: 52кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 144кб.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 5. Размер: 71кб.
Часть текста: семейства. Анна Ахматова -- бедная родственница. Н. Гумилев и С. Городецкий -- 2 дворника; Г. -- старший дворник-паспортист, с блямбой, С. Городецкий -- младший дворник с метлой. Анна Радлова -- игуменья с прошлым. О. Мандельштам -- водопроводчик -- высовывает голову из люка и трясет головой. Ф. Сологуб -- меняла. Ал. Толстой, С. Судейкин и еще кто-то (Потемкин?) -- пьяная компания -- А. Толстой глотает рюмку вместе с водкой за деньги, Судейкин (хриплым голосом): "Мой дедушка с государем чай пил". Ю. Юркун -- конюх. А. Ремизов -- тиранщик. Г. Иванов -- модистка с картонкой, которая переносит сплетни из дома в дом. В. Дмитриев -- новобранец ("Мамка, утри нос!"). Митрохин -- Пелагея ("Каково?"). Петров -- Дон Педро большая шляпа. Когда я стала бывать у К., 1 "посетители" были другие, большинство из них переменились потом. Бывал Чичерин (ст<арший> брат) -- высокий человек с высоким голосом, почти смешным. Говорил о музыке. Помню, рассказывал о своих собаках -- "Тромболи" и "Этна". Бывал "Паня" Грачев, 2 тогда очень худой (потом превратился в очень полного, Пантелеймона). Иногда играл в 4 руки с М<ихаилом> А<лексеевичем> Божерянов. -- Потом мы бывали в гостях у его бывшей жены, Иды, и ее подруги, Н. Н. Евреиновой 3 -- юристки, сестры Н. Н. Евреинова. Я встретила как-то у них доктора, кот<орый> рассказывал о последних днях Ленина. -- Также в гостях у самого Евреинова и его жены -- моей б<ывшей> подруги, Анны Кашиной 4 , -- где часто играли в petits-jeux, {Фанты (фр.). } и Мих. Ал. узнал меня по "желтой" чашке (он узнавал чашки, а я знала, что он любит розовый и желтый цвет). Бывали у Радловых -- на Васильевском острове, 5 тогда -- ходили всюду пешком. У них часто бывал Смирнов и Н. Султанова. -- Молодые художники -- красивый Эрбштейн 6 -- брюнет с синими глазами -- и Дмитриев, тогда неприметный -- к удивлению моему, большое увлечение М. А. -- потом, через несколько лет, он очень...
Входимость: 4. Размер: 126кб.
Часть текста: из почти несуществующего далека поставила нос к носу. 3 Теперь я знаю, как я умру, если, как мистрис Домби, "не сделаю усилия". 4 Пока что я эти усилия ко всеобщему удивлению делал. 2. Относительное благосостояние за этот год. Продажа архива. 5 переводы Шекспира 6 и либретто разных 7 дало нам возможности, т<ак> что порою даже Юр. не то что доволен, а кое-как может отогнать мысли о собственном положении. Хотя Бахрушинские 8 деньги мы уже истратили. Жалко мне Юр. до слез, всегда, когда ни взгляну на него. 3. Мой выход из хроники Юр. жизни, да и вообще жизни благодаря болезни и дому отдыха. Отвычка от моего участия в жизни. Это самое ужасное. Мне какой-то пенсионный паек, 9 визит в богадельню. 4. Появление на нашем горизонте Бахрушина. Касается это, конечно, главным образом О. Н., 10 но и Юр. и меня. Хорошо еще и чуду подобно, что этот человек доступен более или менее высшим соображениям и не совсем примитивной психологии. Весна. Теперь все распустилось, и вид из окна похож на слепые обложки Головина, 11 все пространство сплошь заполнено зелеными узорами разных оттенков, через которые сарай, находящийся в 10 саженях, совершенно не виден. Но я имел удовольствие и радость наблюдать, как...
Входимость: 4. Размер: 176кб.
Часть текста: что не разберешь, на север или на восток. Состояние у меня туповатое, но не болезненное. Окна во двор, всех и все видно. Подъезд с газоном, если бы было еще чище, подходило бы Юр. приходить. Юр. живет здесь с О. Н. как женатые, я пил у них чай, они были у сестры Степанова. Визит Степановых произвел сенсацию в доме. Юр. приходит и один. Даже гуляли в Тярлево вдвоем. Чудеснейшая дорога. Аллея с ручьем и французская дорога вдоль полотна, и волейболы на фоне серебряных ив. Пруд так грязен, что граждане старше 5 лет не рискуют купаться. Как-то тупо веду себя. Брился с удовольствием. Не занимался, как и в городе. В Всероскомдраме заплатили всего 80. Решил прошлое записывать в беспорядке, как кусочки, потом составлю. Колонистский пруд. 2 У Московского шоссе. Теперь тут селекционные поля с бумажками и ваткой, вновь насыпанное высокое полотно дальних поездов и дома отдыха. Длинный зеленый пруд в лугах и ивах. Потом широкие мызные дороги с ручьем сбоку луга и открытые холмики, и везде всё коровы и купающиеся ребятишки. Фриденталевская колония для немцев. Единообразные населенные дома немного empire (будто даже 40<-е> годы, хотя колония еще при Екатерине) розового, голубого, фисташкового цветов. Нелепого, вроде мещанского "Месяца в деревне", если <бы> он не был достаточно сам мещанским, и "Коварства и любви". 3 До сих пор живут все немцы. Зноско-Боровские. Очень чинное и даже чванное семейство из средних (потому и чванное); мать -- немка с какой-то экземой на лице. Папаша 4 похож на изображаемых Юр....
Входимость: 2. Размер: 52кб.
Часть текста: 2 Зощенко, 3 Попова, 4 Соллертинского. 5 Опять об итальянцах для Мих<айловского> театра. Устал и расстроен неудачей, хамством Галины Мих. Юр. ходил к Дядьковскому 6 и Гоголицыным, 7 звонил Ельшин. 8 Я думаю, что эта моя новая система дневника не годится для большого пространства. Юр. встретил на Петер<бургской> стороне Бунаковскую девицу, которая догнала его и говорила, что хотят к нам придти, видели, мол, у Верочки Крокау его рисунки и т. п. 2 июня (с<у>б<бо>т<а>) Не выходил. Погода ясная и холодная. Юр. в Торгсине накупил лекарство и посуды: ложку и вилку для салата, нож для консервов, и чайник шведский. Я неважно себя чувствую. Масса каких-то посещений и звонков. Лидочка Чуковская по поводу "Илиады". 9 Плачет и любезничает. Немка-переводчица отослала ее к Канкаровичу. Смирнов, Марфуша. Затем вдруг вваливается Нельдихен. 10 Очень постарел, но какая-то поэтическая нелепость в нем есть. Потом беседовал с Лившицем. 11 Был еще Фрумкин. 12 Вечером попил вина. Но начал кашлять и хрипеть. Голубь. По серому небу с легкими голубыми просветами летел белый, белый голубь, освещенный будто снизу. Какое-то явление из времен потопа. Когда я вижу людей на крыше и летающих птиц, я удивляюсь, какими большими они мне кажутся, масштабы у итальянских примитивов вовсе не так преувеличены. Впрочем, они их изображают в виде...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: тяжелым и деспотическим нравом. Мать, по природе, м<ожет> б<ыть>, несколько легкомысленная, любящая танцы, перед свадьбой только что влюбившаяся в прошлого жениха, отказавшегося затем от нее, потом вся в детях, робкая, молчаливая, чуждающаяся знакомых и, в конце концов, упрямая и в любви и в непонимании чего-нибудь. В Ярославле я прожил года полтора, после, чего мы все переехали в Саратов, где я и прожил до осени 1884 года, когда отец, оставленный за штатом, переехал, по просьбе матери, всегда стремящейся к своей родине — Петербургу, в Петербург. В Саратове я начал гимназию. Из первого детства я помню болезнь, долгую-долгую, помню лежанье на большой двуспальной кровати, мама смотрит на меня, и мне кажется, что в ее глазах какой-то ужас; помню бред, слабость после болезни, ходил я с палочкой. Помню, как умер мой младший брат, его в гробу, помню, как у нашей прислуги сделалась падучая, как у сестры сошел с ума муж, как у матери была оспа. Я был один, братья в Казани, в юнкерском училище, сестры в Петербурге на курсах, потом замужем. У меня все были подруги, не товарищи, и я любил играть в куклы, в театр, читать или разыгрывать легкие попурри старых итальянских опер, т<ак> к<ак> отец был их поклонником, особенно Россини. Маруся Ларионова, Зина Доброхотова, Катя Царевская были мои подруги; к товарищам я чувствовал род обожанья и, наконец, форменно влюбился в гимназиста 7 класса Валентина Зайцева, сделавшегося потом моим учителем; впрочем, я также был влюблен и в свою тетушку. Я был страшно ревнив, как потом только в самое последнее время....
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: > {588} , Нувель, Вилькина. Духота невообразимая. Блок читал свою чудную «Незнакомку», публика несколько недоумевала. После перерыва пел я, кажется, было достаточно слышно. У меня очень болела голова. Часть публики была очень предубеждена или не воспринимала и вела себя невозможно: громко смеялась, говорила, шикала, бывали перерывы, но доиграл я до конца. Был ли это успех, не знаю, но демонстрация и утверждение искусства — да, и потом, многим (я сам слышал и видел) очень понравилось, а скандал всегда усиливает известность. Только смешно, что я и мои вещи, менее экстренные, боевые, чем других, — вызывают всегда скандалы. Был любезен с Косоротовым. Добужинский почему-то звал к себе Сапунова. После читали стихи: Блок — революционные (для чего?), Семенов; мы ушли в «Бел<ый> медв<едь>», голова страшно болела, это было будто продолжение «Незнакомки». Ник<олай> Ник<олаевич> говорит, что редко испытывал такое острое и боевое чувство, как этот вечер. Сережа или не спал, или проснулся и тоже говорил о том же. 2_____ Был дома; ясный, почти весенний день; неожиданно приехала m-me Андриевич с деньгами; пошел ее проводить до Смольного, куда она заехала к священнику, и дожидался ее, ходя по какой-то, вроде аллеи, дорожке, сочиняя стихи для пасторали {589} . Я был почти рад, что она приехала. После обеда так же неожиданно приехала Варвара Павловна, говорила à tort et à travers [227] о новом искусстве, смотрела «Руно», не понимая Кузнецова; взяла «Сев<ерные> цв<еты>» и «Земн<ую> ось». Вечером долго никто не ехал, наконец пришел Потемкин; были Сапунов, Бецкий, Нувель, Леман и Мосолов, все Эбштейн. Было совсем не плохо, хотя я все это время какой-то пустой. 3_____ Утром...
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Часть текста: участия есть какая-то личная обида. Целый день у нас пишет декорации некто Максимов. Гуляли с полчаса; забегал Гофман, опять почтительный, но чем-то неприятный. Очень хочется спать. Чичериных, вероятно, надую, пойдя завтра на «Балаганчик». После обеда было очень скучно, пошли к Иванову и Ремизовым, которых не застали дома. После собрались семейно в «Вену». Хотя Сапунов по телефону говорил, что меня куда-то зовут и что они сами в таком разе поедут в «Вену», но там кроме Грузинского, Любоша, Черепнина, <Тартакова?>, Цензора знакомых не было. Было приятно, пили шабли, крем de моссо, ели. Вернувшись часа в 2, я еще играл «Фауста» и толковали втроем с Сережей и Татьяной Алипьевной о театре, о московских декадентах, к которым и Сережа начал относиться более доброжелательно. М<ожет> б<ыть>, было лучше, что театральные не приехали, хотя мне их очень хотелось видеть. Нужно будет начать повесть скорее {531} . Когда получу деньги, можно будет съездить в Москву, хотя я еще далеко не знаю, пойду ли я к Судейкиным. Какая-то заноза еще у меня есть, и не знаю, не тяжело ли мне будет его видеть теперь, хотя я и свободно легок. 2_____ Была репетиция детей, кажется....
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: Ходили в баню вечером. Сережа очень подурнел телом за эти 4–5 лет. Письма от Лемана, Ликиардопуло, Павлика. В Москве опять распри с «Руном», собираясь выходить из которого приглашают и меня присоединиться. Что же, лишивши меня «Перевала», хотят лишить и «Руна»? {756} Павлик пишет, что видел того студента на «стрелке», пронзив меня этим словом. Написал сцену из «Алексея». 3_____ Жаркий солнечный день; дали покрыты дымкой, сулящей долгую жару. Целый день у нас пробыл Гершанович, гулял с нами, играл в крокет, споря с Сережей. Писал стихи к «Алексею», план для рассказа. Дома разные конфликты с коровами, прислугой etc. Вечером нас позвали Бене; у них было много народа, время проводили по-немецки, как проводили, я думаю, лет 70 тому назад; танцевали, показывали семейные таланты, играли, пели (я — по-немецки Шуберта), в 4 р<уки>, плясали, и сама m-me Бене, русскую; молодые люди любезны и почтительны со мною. Приехавший поздно Пр<окопий> Ст<епанович> привез манифест о роспуске Думы {757} , но сейчас же стали толковать о коровах. Белые ночи и здесь, но не такой остроты, как в Петербурге. 4_____ Письма от Мейерхольда {758} , Наумова и повестка на письмо из Ливерпуля. От кого? От Юши Чичерина, наверное {759} . Жарко; гулял один в полдень. Кончил «Алексея». Лошади все больные, кто засекает ногу, кто стер живот, кто чихает, поят их...
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Часть текста: к «яровым» поэтам. Мне было очень весело, я все танцовал, Диотима спросила о моей радости и сказала, что она знает, первая буква «С», вторая «У», что она со мной говорила на извозчике о нем после первого вечера у Коммиссарж<евской> и тогда же предположила; потом слышала, что он был у меня, что «Весна» посвящается ему, о чем не без некоторого негодования сообщил ей Городецкий, потом моя радость — и вот она все знает. Сначала судили Сережу и Renouveau; к первому отнеслись довольно строго и по заслугам, раз он сам не дорожит, не стремится и не проникся до того, что мог не пойти просто потому, что боялся скуки и гнева Диотимы. Второй вывернулся. Были в костюмах, но диваны слишком далеки. Предложили новых: Гофмана, Сабашникову и Судейкина. Сомов говорил, что думает и верит, что я буду продолжать его любить, но секретничает о чем-то с Renouveau о предосудительном, за что я сержусь на Вальтера Федоровича. Городецкий написал отличные стихи. 2_____ Сегодня я узнал сладость нового первого поцелуя тайком. Поцелуи Сомова были несколько обесценены Гафизом, поцелуи Павлика и других как-то сразу были не первыми, а теперь в столовой, между гостиной, где говорили гости, и коридором, где шел Феофилактов, смотря, улыбаясь, друг на друга, мы вдруг сладко и долго поцеловались,...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: избалованным, тяжелым и деспотическим характером. Мать, по природе, может быть, несколько легкомысленная, любящая танцы, перед свадьбой только что влюбившаяся в прошлого жениха, отказавшегося затем от нее, потом вся в детях, робкая, молчаливая, чуждающаяся знакомых и, в конце концов, упрямая и в любви и в непонимании чего-нибудь. В Ярославле я прожил года полтора, после чего мы все переехали в Саратов...» В Саратове Кузмин пошел в гимназию. «Я был один, братья в Казани, в юнкерском училище, сестры в Петербурге на курсах, потом замужем. У меня все были подруги, не товарищи, и я любил играть в куклы, в театр, читать или разыгрывать легкие попурри старых итальянских опер, так как отец был их поклонником, особенно Россини...» Рос Кузмин крайне неуравновешенным. Он то бросался в истовую религиозность, то находили на него приступы безверия. В Петербурге, куда в 1884 году переехали Кузмины, самым значительным знакомством оказалось для него знакомство с Г. В. Чичериным, будущим наркомом иностранных дел при Советской власти. «Я радовался, - вспоминал поэт, - отдыхая в большой, «как следует», барской семье и внешних видах обеспеченного житья. Мы сошлись в обожании музыки, вместе бегали на «Беляевские концерты», изучали Моцарта, ходили на галерею в театр. Я начал писать музыку, и мы разыгрывали перед семейными наши композиции. Написав несколько ценных по мелодии, но невообразимых по остальному романсов, я приступил к операм и все писал прологи к «Дон Жуану» и...